Нынешняя ситуация в мире, связанная с пандемией, неизбежно ведет за собой экономический упадок. Однако это не цикличный кризис, к которым мы уже привыкли, а что-то новенькое. Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, рассказал о том, что это за зверь, как относиться к новому кризису и почему сначала власти оказались в замешательстве.
0
2
30/06/2020
Шоковый удар
Кризис, связанный с COVID-19, можно охарактеризовать как кризис шока , в этом его экономическое отличие от цикличных кризисов. Как объяснил Александр Аузан, именно поэтому правительство среагировало не моментально. В текущем кризисе многое уходит в прошлое, некоторые сферы приостанавливают свою деятельность на неопределенный срок, многие отрасли серьезно пострадали. Но есть и бурно растущие отрасли и направления – это особенность шокового кризиса. Например, мы видим, как растет ИТ-сектор.
Надо сказать, что довольно интенсивная цифровизация началась еще до этого, а в нынешних реалиях совершила квантовый переход.
Не исключена вторая волна эпидемии, во время которой, возможно, снова произойдут закрытия экономик. Правда, думаю, таких жестких мер, как в первую волну, уже не будет. При этом возможна и третья волна.
Декан экономического факультета МГУ
Интересную теорию создал американский экономист Гарольд Демсец. Он утверждал, что развитие происходит от шока, от внешнего удара. И действительно, в истории есть случаи, когда катастрофический удар приводил не только к тяжелым потерям, но и к замечательному развитию. Например, многие историки считают, что эпидемия чумы в XIV веке повернула развитие Европы в сторону ренессанса, несмотря на то, что сгубила почти треть населения этой части света.
Уникальному кризису – уникальные решения. Традиционно как выглядит борьба с кризисом? Правительство укрепляет банковскую систему, чтобы отсутствие платежей не повлияло кардинальным образом на оборот финансов в стране, а также поддерживает людей, обеспечивает финансовую поддержку населению. Но сегодня применение только таких методов не сработает.
Конечно, финансы населению дать необходимо, чтобы поддержать спрос. И правительство, как считают многие экономисты, справилось со своими задачами в апреле на «тройку», в мае – несколько лучше. По расчетам экономического факультета МГУ и Института народнохозяйственного прогнозирования РАН на восстановление спроса минимум нужно было выделить 175 млрд рублей в месяц (2 триллиона в год), это только чтобы восстановить спрос на еду и лекарства. Всего, по мнению экономистов, активно участвующих в поисках антикризисных мер, надо было вливать в экономику от 6 до 10 триллионов. В итоге, как мы знаем по маю, в целом и бизнес, и население получили 3 триллиона. Этого недостаточно.
Экономике дали кислород – вбросили деньги. Потребители со своими деньгами пошли в магазины и купили все необходимое, мера сработала, экономика начала подниматься. Но в сегодняшнем кризисе это невозможно, так как многие сферы и направления бизнесов прекратили функционирование. К тому же даже когда вводятся послабления в режим самоизоляции, люди не торопятся тратить деньги. Во-первых, по очевидным причинам боятся лишний раз контактировать с другими людьми, а во-вторых – население не знает, что их ждет, и старается подготовить себе финансовую подушку безопасности. К примеру, так было во Франции. Так что такое укрепление спроса не приводит к росту экономики, если не восстановить погибающий сектор.
Как быть?
Для «лечения этой болезни», по мнению Александра, в первую очередь надо «установить верный диагноз» - осознать, что это именно шоковый кризис, а во-вторых – поддержать население, малый бизнес и исчезающий сектор экономики. В-третьих – увидеть и использовать точку опоры , которую нам дает сегодняшний кризис.
У экономистов и правительства точки зрения нередко не совпадают. «Особенность этого кризиса в том, что все известные мне экономисты дружно требовали денежных вливаний для населения и бизнеса, но правительство дало со скрипом, меньше, позже… Почему? Я думаю, мотивы власти нам трудно обсуждать, это изнутри лучше видно, так что об этом лучше спросить у представителей правительства», - размышлял на интервью декан экономического факультета МГУ. По его мнению, мы имеем то, что имеем, из соображений перестраховки, «воздушной подушки» на случай последующих ударов кризиса или любых других.
Сегодня российское правительство применяет комплексные меры, но некоторые инструменты могут не подойти именно нам. Например, это касается вертолетных денег . «Россия имеет всего 3% мирового валового продукта. В этом нам не сравниться, к примеру, с США (24%) или Евросоюзом (21%). И они легко осуществляют эмиссию денег – если напечатать много долларов или евро, то их перекупят (фактически это кредитование американского правительства или Европейского центрального банка). А если напечатать много рублей, то не факт, что мир согласится в них перевести свои сбережения».
Что касается других методов, Аузан считает, что поднять погибающий сектор, который сегодня состоит из 25 отраслей, можно простым и эффективным методом.
Как рассказал спикер, в России создана лучшая в мире налоговая цифровая система администрирования, так что все возможно. Достаточно создать субсчета каждой отдельной фирме и на три года дать компаниям, которые сами эти налоги «зарезервировали» в бюджете, беспроцентную ссуду. Такое решение даже поддержали в правительстве, но не все. В третьем пакете мер отчасти это решение реализовалось – самозанятым возвращают налоги за 2019 год. Сумма микроскопическая с точки зрения бюджета, но и то хорошо. Александр выразил надежду на то, что к расширенному варианту этого решения власти еще вернутся, так как проблема еще есть.
Что происходит в целом?
При этом экономист считает, что просто вернуть экономику России в докризисное состояние сегодня недостаточно. В этом случае проблема тоже не будет решена. Показатель мирового валового продукта в России падает – еще 10 лет назад он составлял 4%. «Мы экономически сужаемся, - говорит спикер, - уже седьмой год подряд реальные доходы, которыми располагает население, падают. А вместе с ними – и доверие к власти».
Решать назревшие проблемы и развивать экономику, по мнению декана МГУ, можно именно через рост доверия. Именно эту позицию спикер планировал донести на заседании Совета Федерации 18 марта, которое отменилось в связи с введением режима самоизоляции.
Экономисты до сих пор спорят о том, на какие показатели экономического развития стоит опираться в первую очередь. Пока наиболее универсальный – это валовой продукт на душу населения . По этому показателю Россия находится на 54-м месте. Мы стремимся стать пятыми по объемам экономики страны в мире, но по «производительности» экономики мы сильно проседаем. И, по мнению Александра, именно это нужно лечить.
Лет десять назад два известных французских экономиста Иан Альган и Пьер Каюк опубликовали исследование, которое показало, что если бы в разных странах уровень взаимного доверия был бы как в Швеции, то показатель ВВП на душу населения заметно бы вырос. Например, в Германии – на 9%, в Мексике – на 40%, а в России – на 69%. Как пример, при заключении сделки в стране с низким уровнем доверия надо потратить уйму денег, времени и других ресурсов на бюрократическую составляющую.
Для того чтобы уровень доверия вырос, нужно, во-первых, поменять модель управления силовыми службами, а во-вторых, реформировать налоговую систему, по мнению спикера. Например, перевести сбор налогов в форму селективных. К примеру, выплату НДФЛ администрирует работодатель. В результате налог уходит в муниципалитет по месту работы, а не проживания, то есть, в частности, Московская область кормит Москву. Другое дело, если бы люди могли сами управлять потоками своих выплат, хотя бы частично.
Чего ждать и что делать?
По мнению Александра, после пандемии весь мир существенно увеличит инвестиции в здравоохранение. Однако главное – понимать, как эти деньги тратить. «К примеру, в США сейчас на здравоохранение тратят 18% ВВП, это безумно много. Но и с эпидемией они плохо справляются, - констатировал спикер. – В России, на мой взгляд, в огне эпидемии сгорела страховая медицина. Нам нужно вернуться к бюджетной форме здравоохранения. До этого Минздрав делал ставку на качество, но оно не было доступно для населения. Эпидемия показала, что медицина должна быть в первую очередь доступной». Так что будет меняться и сама структура здравоохранения.
Вообще, по словам Аузана, мы вступаем в экономически сложный период – период структурной неопределенности, когда в мире и стране все очень непонятно. Как жить в этих условиях – очень непростой вопрос. «В этих условиях единственное, что можно посоветовать: если мир становится таким неструктурированным, то помните, что ваше собственное поведение – это фактор структуризации мира. Как в известной песне «Машины времени»: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под вас». В этом есть правда. Потому что если мир в таком кашеобразном состоянии, то ваши действия – есть способ создавать новый мир. Поэтому я бы посоветовал не унывать и делать то, что считаете нужным».
Нравится: 
распечатать статью
