Реальная конкурентоспособность

Правительства и общественные организации разных стран, ставя перед собой задачу достижения эффективности и конкурентоспособности на мировом уровне, решают ее по-разному. В российском профессиональном сообществе уже закрепился термин  «соревновательные практики» . Однако в реальном развитии конкурентоспособности это лишь надводная часть айсберга.

Международная конкурентоспособность

Прежде чем погружаться в нюансы механизмов поддержки этого развития, следует определиться с тем, что же понимается под международной конкурентоспособностью. Одно из определений этого понятия в наибольшей степени удовлетворяет требованиям специалистов — это «степень возможности страны в условиях свободного и справедливого рынка производить товары и услуги, которые отвечают требованиям мировых рынков при одновременном сохранении или повышении реальных доходов своих граждан». Возможно, что такое определение требует более подробного пояснения.

1. Во-первых, «соответствовать требованиям мировых рынков» означает способность проектировать, производить и распределять товары и услуги по ценам, которые были бы конкурентоспособны на мировых рынках.
   В этом предложении заложен полный цикл рождения продукта — от идеи до появления его в руках потребителя
   

   Ключевыми факторами являются полная стоимость производства и применение новейших технологий. Если стоимость производства внутри страны высока, то применение современных технологий, которые увеличивают продуктивность, позволяет сохранить или увеличить конкурентоспособность. При низкой стоимости производства применение подобных технологий способствует резкому росту конкурентоспособности.

2. Во-вторых, дискриминация иностранных товаров в рамках одного государства способна исказить реальную оценку конкурентоспособности.
   Это точно не соответствует понятию свободных и справедливых условий рыночных отношений
   

   Отдельно взятая страна может «симулировать» конкурентоспособность, ограничивая импорт или оказывая протекционизм своим предприятиям. И наоборот, те страны, которые в действительности конкурентоспособны, могут оказаться неконкурентоспособными по факту на международном рынке, встречаясь там с компаниями, которые субсидируются правительствами своих стран. Наверное, этот фактор, как никакой другой на сегодня в мире, не соответствует пониманию свободного и справедливого рынка. Мы узнаем из новостей про непрекращающиеся ценовые войны между США и Китаем, про квоты и протекционизм сельхозпроизводителей внутри Европы и США, да и наша страна своим ответом на санкции тоже вступила на этот путь.

3. В-третьих, если страна активно экспортирует продукцию своих компаний, а реальные доходы работающих граждан не растут или даже снижаются, то это буквально означает, что «рабочие субсидируют национальную конкурентоспособность». Политика удержания или сокращения реальной заработной платы на внутреннем рынке в целях улучшения своих позиций на мировых рынка не имеет ничего общего с настоящей конкурентоспособностью, хотя и достаточно часто используется развивающимися странами. Анализируя опыт Китая, можно сказать, что эта страна за последнее время не только резко увеличила объем производства разнообразной продукции под управлением коммунистической партии, но почти вдвое по сравнению с 2010 годом увеличила реальные доходы населения. Сегодня во всех странах мира самыми многочисленными туристами являются граждане Китая.

Критерии субъективны

Информационным источником, отражающим текущий уровень конкурентоспособности страны, является Доклад по мировой конкурентоспособности, представляемый на Международном экономическом форуме (WEF) в Давосе (Швейцария) и подготавливаемый Лозаннским международным институтом менеджмента и развития (IMD) и содержащий 332 критерия оценки.

Справка

INTERFAX.RU: Россия в 2019 году осталась на 43-м месте среди 141 страны в рейтинге по индексу глобальной конкурентоспособности, который ежегодно составляет Всемирный экономический форум (ВЭФ, World Economic Forum, WEF).

Лидером в этом списке в 2019 году стал Сингапур, второе место заняли США, третье — Гонконг. В пятерку также вошли Нидерланды и Швейцария. В 2018 году пятерка лидеров выглядела иначе: первое место занимали США, второе — Сингапур, третье, четвертое и пятое — Германия, Швейцария и Япония соответственно.

Среди стран БРИКС лидером в рейтинге 2019 года является Китай, который занимает 28-е место, как и в 2018 году. ЮАР поднялась на 60-е место с 67-го, Индия упала на 68-е место с 58-го, Бразилия поднялась на 71-е место с 72-го.

В докладе ВЭФ отмечается существенное улучшение макроэкономической среды в России: рецессия 2015 года осталась позади, инфляция находится на довольно низком уровне в 3%, а состояние государственных финансов оценивается как устойчивое.

Присутствие России в верхней половине рейтингов отмечается для таких индексов, как «Размер рынка» (6-е место), «Внедрение информационных технологий» (22-е место), «Инновационный потенциал» (32-е место), «Макроэкономическая стабильность» (43-е место), «Инфраструктура» (50-е место), «Динамичность бизнеса» (53-е место), «Высшее образование и профессиональная подготовка» (54-е место), «Эффективность рынка труда» (62-е место).

В нижней половине рейтингов Россия оказалась по таким факторам конкурентоспособности, как «Общественные институты» (74-е место), «Эффективность рынка товаров и услуг» (87-е место), «Развитость финансовой системы» (95-е место) и «Здоровье» (97-е место.)

«Россия улучшила позиции в индексе «Инновационный потенциал» благодаря улучшению качества научно-исследовательских институтов и постоянному уровню расходов на R&D (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы — research and development). Инновации также поддерживаются внедрением информационных технологий благодаря особенно быстрому распространению интернета, который доступен 81% населения, — отмечается в докладе. — Менее позитивным моментом стало ухудшение профессиональной подготовки в РФ».

Три главные области, в которых России необходимо улучшить позиции, — это «Прозрачность» (в 2019 году РФ занимает 116-е место в рейтинге по этому показателю), «Свобода прессы» (122-е место) и «Открытость торгового сектора» (116-е место).

подробнее

Все критерии можно объединить в четыре группы основных факторов:

• Экономические показатели.

• Эффективность государства.

• Эффективность бизнеса.

• Качество инфраструктуры.

Как видно, экономические показатели — это лишь составная и далеко на самая крупная часть оценки.

Тем не менее имеет смысл посмотреть на общий ВВП страны и ВВП на душу населения.

Если по первому показателю по данным  Всемирного банка  общий ВВП России находится на почетном 11-м месте из 198 стран, пропустив вперед экономики таких развивающихся стран, как Бразилия и Индия, то в таком показателе, как ВВП на душу населения Россия находится гораздо ниже в списке — на 73-м месте. В то время как Китай с его 1408,5 млн чел. населения — находится рядом, на 75-м месте, а Турция — на 72-м месте. Далеко впереди находятся бывшие советские республики Литва (50-е место) и Латвия (52-е место) и, вы удивитесь, Пуэрто-Рико (43-е место) и Португалия (41-е место).

После переизбрания на очередной срок 7 мая 2018 года Владимир Путин подписал указ о национальных целях и стратегических задачах до 2024 года. Одна из целей майского указа — «вхождение Российской Федерации в число пяти крупнейших экономик мира».

На Петербургском международном экономическом форуме в 2018 году Путин пояснял, что, говоря о вхождении страны в топ-5, он имеет в виду показатель ВВП по паритету покупательной способности (ППС).

«По паритету покупательной способности мы практически близки к этому, был момент даже, когда мы вошли в эту пятерку. По разным показателям движение происходит то вниз, то вверх, но мы ставим своей задачей закрепиться в этой пятерке, и так оно, я уверен, и будет», — сказал Путин в эфире канала «Россия 24» в 2018 году.

Справка

Паритет покупательной способности валют — соотношение валют, учитывающее уровень цен в различных экономиках на основе равенства оценок в национальных ценах и валютах стоимости сопоставимого набора товаров и услуг.

Иными словами, ППС — такое соотношение валют, которое благодаря учету соотношения цен позволяет обеспечить результат: за соответствующие суммы этих валют можно приобрести приблизительно равный (сопоставимый) товар или услугу в сравниваемых странах. Например, если известный Биг Мак в России стоит 135 рублей, а в США — 4,2 доллара, то это означает, что равенство (паритет) покупательной способности российского рубля и доллара США для Биг Мака составляет порядка 32 рубля за 1 доллар. Обычно для ППС используется корзина товаров и услуг, определенная ООН, и состоящая из 600–800 основных потребительских товаров и услуг в привязке к доллару США.

Паритет покупательной способности валют — соотношение валют, альтернативное обменному курсу. При этом оба валютных соотношения никак не противоречат друг другу, напротив они дополняют друг друга для разных областей анализа и расчетов.

подробнее

Что нам это дает?

Поскольку ППС опирается на цены из списка потребительских товаров, а реальный валютный курс отражает возможности для приобретения  инвестиционных товаров , то можно делать выводы на основе соотношения ППС и реального валютного курса. Чем они ближе друг к другу, тем более уравновешенной является экономика по состоянию импорт/экспорт. Нынешний уровень реального валютного курса, более чем в два раза превышающий ППС, может говорить о том, что экономика в части развития международной конкурентоспособности скорее направлена на внутреннее индивидуальное потребление  домохозяйств , нежели на развитие производства. Это напрямую ведет к сложностям при закупках оборудования, увеличению сроков  амортизации , росту себестоимости. Если к этому добавить еще и высокие относительно зарубежных рынков ставки кредитования, то можно вполне сделать вывод, что вся нынешняя система дискриминирует внутреннее производство.

Но это открывает нам взгляд на другие, не менее важные проблемы. Казалось бы, большой разрыв между ППС и реальным валютным курсом позволяет достаточно безбедно существовать домохозяйствам в повседневности. Продукты питания, товары первой необходимости имеют более низкие цены, следовательно, можно не повышать уровень оплаты труда и тем самым создавать конкурентное преимущество перед другими странами с более высоким уровнем оплаты труда. Если еще и переносить внутрь страны производства товаров длительного пользования, которые могут продаваться по более низкой цене, то кажется, что мы создали прекрасную возможность для конкурентоспособности производства целой страны.

Так ли это?

Такая политика приводит к появлению двух других проблем:

• Отток квалифицированных специалистов из страны с низким уровнем оплаты, при условии, что заградительные барьеры для этого отсутствуют.

• Техническое перевооружение и замена оборудования на более эффективное кажется лишенным экономического смысла. Выходит, автоматизация нужна лишь для исключения «человеческого фактора». Но обслуживание высокопроизводительной и сложной техники требует высококвалифицированных специалистов. А это опять упирается в вышеописанную проблему. Замкнутый круг. Сегодня в ряде отраслей России уже явно сформировался постоянный дефицит таких специалистов.

Формирование целостной картины невозможно без оценки прямого влияния государства. Сегодня маятник качнулся от либеральных идей в экономике в сторону возрастающей роли государства.

Эта роль хорошо уживается и с капиталистическими смыслами. Можно выделить три доминирующие формы современного капитализма:

• Либеральный капитализм США и Великобритании с высоким уровнем индифферентности государства.

• Государственный капитализм Японии и Сингапура с высоким уровнем амбициозности и  протекционизма .

• Корпоративный капитализм небольших европейских государств, таких как Швеция, Дания, Австрия.

Государствам корпоративного капитализма удается достигать гибкости и равновесия в промышленной политике за счет своих комбинированных особенностей. Например, такие государства совмещают либерализацию внешней торговли с компенсацией внутреннего рынка, избегая индифферентности одних и амбициозности других.

Политику же российского государства в отношении промышленности можно оценить как не ориентированную на внешний рынок, скорее, замыкающуюся на саму себя. Ситуация отражает общее состояние отсутствия сбалансированности и недоразвитых общественных и профессиональных институтов. Государство, вероятно, имеет искаженное понимание своей роли, что приводит к разрушению возможной синергии.

Вместо задачи создания сбалансированной среды, способствующей развитию, выбирается путь прямой поддержки или субсидирования отдельных предприятий или отраслей.

Формально такая инфраструктура существует в виде:

1. Научно-исследовательских университетов и институтов общественного сектора, финансируемых госбюджетом.

2. Промышленных лабораторий  НИОКР , являющихся частью частных компаний.

3. Образовательных и технологических институтов.

4. Объединяющих отраслевых или межотраслевых институтов.

Но вот сбалансированность этой среды достаточно слаба. При этом сбалансированность определяется не самим наличием инфраструктуры, а в первую очередь стройной логикой взаимодействия, направленной на инициирование, импортирование, модификацию и распространение новых технологий.

И тут мы можем понять, что:

• Необходимо осознавать свое место для интеграции в мировую экономику и создавать конкурентоспособное производство. Причем интеграция должна базироваться не на ретроспективном взгляде, а на долгосрочном целеполагании.

• Нужно создавать такую форму взаимодействия в бизнес-инфраструктуре, которая бы не только способствовала промышленному развитию, но и содействовала росту эффективности и конкурентоспособности предприятий с помощью новых технологий.

Если решение об интеграции в мировую экономику всецело зависит от государства, то создавать инфраструктуру вам никто не помешает. Потребуется лишь понимание необходимости этого.

Материал входит в спецпроект: «Качество и конкурентоспособность»